Издательство «Эксмо» в начале августа подало в Роспатент заявку на регистрацию охраняемого товарного знака «#ЯНеБоюсьСказать». Согласно документу, компания намерена получить исключительное право использования товарного знака в двух классах международной классификации товаров и услуг (МКТУ) — 16 (бумага, картон и изделия из них) и 41 (обеспечение учебного процесса).
Рассказывают, что заявка каким-то образом связана с планами издательства выпустить весной 2017 года книгу с названием «#ЯНеБоюсьСказать» — по мотивам известного флэшмоба в Фейсбуке. Но вообще-то для выпуска книги регистрировать одноимённый товарный знак совершенно не требуется — ни издателю, ни автору, ни распространителю книги. Единственное известное применение охраняемому товарному знаку — это судиться за запрет его использования другими лицами, отличными от законного владельца.
С кем собралось судиться издательство, когда получит свидетельство в Роспатенте (через год-полтора после подачи заявки), мне трудно себе представить. Смысл и судебные перспективы подобной тяжбы остаются для меня загадкой. Могу лишь отметить, что в Америке такой фокус у них бы не проканал. Там в патентном праве существует понятие prior art. В обязанности регистрирующего ведомства (US Patents and Trademarks Office) не входит проверка оригинальности и уникальности входящих заявок, но когда дело доходит до судебного разбирательства, то именно этот вопрос становится центральным. Если ответчик может в суде доказать, что роман «Война и мир» написан и издан до того, как кому-то пришло в голову зарегистрировать это словосочетание в качестве своей эксклюзивной интеллектуальной собственности — иск отклоняется, права истца признаются не подлежащими охране, а то свидетельство, на основании которого был подан иск, объявляется недействительным.
В 1990-е годы несколько ИТ-компаний и телекомов в разных странах посещала светлая мысль объявить своей охраняемой интеллектуальной собственностью некоторые особенности функционирования Интернета — то символ @ в адресах электронной почты, то возможность сохранения страниц с удалённого сервера командой Save As… И все эти иски закончились ничем, именно из-за лёгкой доказуемости существования prior art — примеров того, как оно всё использовалось другими людьми до регистрации патентной заявки. По той же причине компания Apple не смогла в 1980-е годы запретить ОС Windows, нарушавшую патент на многооконный интерфейс: сразу же вспомнилось, что сами создатели Apple OS подсмотрели его на мэйнфрэймах в исследовательском центре Xerox PARC. То есть бумажка с печатью USPTO — это, конечно, хорошо, но важнее всё-таки фактическое авторство.
Возможно, в России это всё устроено иначе. Но помню, что лет 15 назад, когда на рынке доменных имён активничали мутные адвокатские конторы, промышлявшие сквоттерством, их юристы писали большие простыни о том, как «правильно» наладить «обратный захват» существующих доменов за счёт регистрации одноимённых торговых марок задним числом. Они уверяли, что если застолбить в Роспатенте названия «Лента.Ру» или «Яндекс.Ру» — можно будет потом отсудить на этом основании домены у Ленты и Яндекса. Однако дальше теоретических простыней на сайтах и в форумах дело не пошло. Я не помню ни одного доменного имени, отсуженного в России за счёт «обратного захвата». Повидимому, дальше адвокатских фантазий там дело не пошло. И идея судиться с помощью российского товарного знака «#ЯНеБоюсьСказать» с десятками тысяч женщин, успевших написать под ним посты в Фейсбуке, выглядит такой же фантастической. Особенно если учесть, что придумала этот хэштег украинка, а юрадрес Фейсбука в Калифорнии…
Well written