Горы Биткоин и Океан Эфириум и Гармония Всевозрастающего Логоса

Назарьево – Дрезна

А черноусый сказал:
– Вот вы много повидали, много поездили. Скажите: где больше ценят русского человека, по ту или по эту сторону Пиринеев?
– Не знаю, как по ту. А по эту – совсем не ценят. Я, например, был в Италии, там на русского человека никакого внимания. Они только поют и рисуют. Один, допустим, стоит и поет. А другой рядом с ним сидит и рисует того, кто поет. А третий – поодаль – поет про того, кто рисует… И так от этого грустно! А они нашей грусти – не понимают…
– Да ведь итальянцы – разве они что-нибудь понимают! – поддержал черноусый.
– Именно. Когда я был в Венеции, в день святого Марка, – захотелось мне поглядеть на гребные гонки. И так мне грустно было от этих гонок! Сердце исходило слезами, но немотствовали уста. А итальянцы не понимают, смеются, пальцами на меня показывают: «смотрите-ка, Ерофеев опять ходит, как поебаный!» Да разве ж я как поебаный?! Просто
– немотствуют уста…
Да мне в Италии, собственно, ничего и не надо было. Мне только три вещи хотелось там посмотреть: Везувий, Геркуланум и Помпею. Но мне сказали, что Везувия давно уже нет, и послали в Геркуланум. А в Геркулануме мне сказали: «Ну зачем тебе, дураку, Геркуланум? Иди-ка ты лучше в Помпею». Прихожу в Помпею, а мне говорят: «Далась тебе эта Помпея! Ступай в Геркуланум!..»
Махнул я рукой и подался во Францию. Иду, иду, подхожу уже к линии Мажино, и вдруг вспомнил: дай, думаю, вернусь, поживу немного у Луиджи Лонго, койку у него сниму, книжки буду читать, чтобы зря не мотаться. Лучше б, конечно, у Пальмиро Тольятти койку снять, но ведь недавно умер… А чем хуже Луиджи Лонго?..
А все-таки обратно не пошел. А пошел через Тироль в сторону Сорбонны. Прихожу в Сорбонну и говорю: хочу учиться на бакалавра. А меня спрашивают: «Если ты хочешь учиться на бакалавра – тебе должно быть что-нибудь присуще как феномену. А что тебе как феномену присуще?» Ну, что им ответить? Я говорю: «Ну что мне как феномену может быть присуще? Я ведь сирота». «Из Сибири?» – спрашивают. Говорю: «Из Сибири». «Ну, раз из Сибири, в таком случае хоть психике твоей да ведь должно быть что-нибудь присуще. А психике твоей – что присуще?» Я подумал: это все-таки не Храпуново, а сорбонна, надо сказать что-нибудь умное. Подумал и сказал: «мне как феномену присущ самовозрастающий логос». А ректор Сорбонны, пока я думал про умное, тихо подкрался ко мне сзади, да как хряснет меня по шее: «Дурак ты, – говорит, – а никакой не логос!» «Вон, – кричит, – вон Ерофеева из нашей Сорбонны!» В первый раз я тогда пожалел, что не остался жить на квартире у товарища Луиджи Лонго…

Здравствуй дорогой
Спасибо тебе огромное
Понял что Биткоин подобен Горам
И Эфериум подобен Океану
Колыхания Океана возвышают Горы
Океан колышится поэзией и людской молвой
Да здравствует Жизнь

Заказана погода нам Удачею самой,
Довольно футов нам под киль обещано,
И небо поделилось с океаном синевой -
Две синевы у горизонта скрещены.

Не правда ли, морской хмельной невиданный простор
Сродни горам в безумстве, буйстве, кротости:
Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,
И впадины меж ними - словно пропасти!

Служение стихиям не терпит суеты,
К двум полюсам ведёт меридиан.
Благословенны вечные хребты,
Благословен Великий океан.

Нам сам Великий случай - брат, Везение - сестра,
Хотя - на всякий случай - мы встревожены.
На суше пожелали нам ни пуха ни пера,
Созвездья к нам прекрасно расположены.

Мы все - впередсмотрящие, все начали с азов,
И если у кого-то невезение -
Меняем курс, идем на SOS, как там, в горах, - на зов,
На помощь, прерывая восхождение.

Потери подсчитаем мы, когда пройдет гроза, -
Не сединой, а солью убелённые, -
Скупая океанская огромная слеза
Умоет наши лица просветлённые...

Взята вершина - клотики вонзились в небеса!
С небес на землю - только на мгновение:
Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса -
И снова начинаем восхождение.

人人人人人人人人人

НамастЭ